.:СКДОВ:. | ходы игроков | Увертюра

На улице стояло декабрьское раннее утро. В темноте, утренней, вяжущей, давящей, где-то грохотали просыпающиеся трамваи, изредка проносился автомобиль, или проходила одинокая женщина...
На площади Дзержинского было не очень оживленно. Вообще, в последние годы этого места стали побаиваться. Уж многовато историй распустили.
Предъявив свои документы дежурному сержантику (тот отдал честь и сунул тебе какую-то бумажку), ты прошел в сторону огромной лестницы... Холодные мраморные полы отдавали эхом от каждого твоего шага.

Товарищ Череповской!
Прошу Вас немедленно пройти в кабинет 153.
Майор государственной безопасности
В.И. Горадзе

Сжимая в руке записку, переданную тебе дежурным, ты принялся отыскивать кабинет 153, о котором говорилось в ней.
Через минуту или две кабинет был найден, и ты осторожно постучал в дверь.

- Входите, - послышалось из-за двери. Сказали с грузинским акцентом, и, как показалось, жестковато, хотя дверь приглушала звуки.

Войдя в небольшой, тесный кабинет, ты в первую очередь обратил внимание на стол, занимающий чуть ли не главенствующее место в комнате. На зеленом сукне, стояла лампа с зеленым стеклянным плафоном. Она освещала аж два телефонных аппарата, кучу бумаг, и, наконец, усатое лицо. Лицо принадлежало майору, это было понятно по петличкам, также освещенным тускловатой лампой.

- Прошу, товарищ, садитесь - указал майор на стул, стоящий напротив стола.

Отдав честь, он молча кивнул и сел на указанное место. Важная шишка - два телефона, сукно... Только, почему майор? Наверное, какой-то особый майор, из Шестого Отдела. Про них что только не рассказывали - и совместная работа с "Аненрбе", и с церковниками какие-то дела имели... Ох, не к добру это. Кипелова тоже "вызывали", и где теперь Кипелов? Говорят, что в Ленинграде, но на телеграммы не отвечает. Но Кипелов - сирота, жены нет, из друзей - только Череповской. Да и какие они друзья - пару раз на рыбалке вместе были и кабинеты рядом. Нет, ну общались, конечно... Наверное, поэтому именно его и "вызвали" - беспокоится некому. А у Антона - жена, детей хотел завести... Ох, только не сейчас. Долгие, долгие разговоры на кухне...
- Вызывали, товарищ майор? - Антон начал детально исследовать кабинет. Начал с телефонов. Стандартные, конечно, но все равно - в таком освещении очень таинственно выглядит.

Майор посмотрел, как ты садишься, и вперил взгляд в бумаги. Взял перо, обмакнул в чернильницу, и застрочил что-то ровным почерком. Потом вдруг как бы спохватился, переложил пишущий прибор в левую руку, и (!) продолжая писать уже левой рукой, правой рукой взял желтую картонную папку с белыми шнурками, положил ее перед тобой. Потом снова взял перо правой рукой, зыркнул на тебя, и снова застрочил себе в бумажке.
- Ознакомьтесь, - как бы в ус сказал майор.

Ты осмотрел аппараты. Один из них был черным и блестящим, с вертушкой. Второй - без. Тоже черный.
Около него зловеще поблескивал маузер. "За революцию" - гласила аккуратная надпись красной краской. Старый пистолет...

Ветеран, значит... Хороший человек. Плохих не награждают. У Антона тоже было наградное оружие - "наган" с выцарапанной красной звездой, закрашенной краской. Несмотря на кустарность, очень красиво смотрелось. Приятная тяжесть сбоку... Вот он, наградной. За того беляка и кулачка. Один другого покрывал. Ох, как же приятно... Благодарность обьявляли!
Поправив очки и наслюнив палец, он осторожно открыл папку. В Шестом Отделе, говорят, петровские документы хранятся - рассупятся от малейшего прикосновения. Антон в эти байки не верил, конечно, но осторожность следовало проявить. Еще раз кинув взгляд на телефоны, он начал вдумчиво изучать содержимое папки.

... И все поплыло перед глазами...
Заголовок гласил:

АНТОН ГРИГОРЬЕВИЧ ЧЕРЕПОВСКОЙ
СТАРШИЙ СЕРЖАНТ ГОС. БЕЗ.

а ниже, на печатной машинке:
род. 11 августа 1905
ум. 17 декабря 1936

И фотография: лежащий ничком на снегу человек в зимней фокме РКМ. На спине видны две рваные дырочки. Из руки выпал наган. Видна звездочка...

Ты поднял взгляд. Майор, усмехаясь, смотрел на тебя. Усмешка только вот была какая-то неживая... Как резиновая, что-ли.

По лбу потек пот. Дрожащей, негнущейся в суставах пальцев рукой он взял очки и попытался протереть платком стекла. Очки выпали из руки. Кое-как подняв их, он вновь скрыл глаза неживыми стеклами. Состояние более-менее нормализовалось, уже можно говорить, не опасаясь дрожи в голосе. Такое уже было, когда искали "крота" из белогвардейского подполья - он тогда был совсем молодым, боялся малейшей проверки... А потом именно он и наткнулся на него - поймал на банальном "Господин лейтенант". А вот Схимника забрали - просто по православной фамилии и давнишней дружбе с белогвардейским офицером. Ох, было время...
Достав из кобуры оружие, он начинал сравнивать его с оружием на фотографии. Похоже, правда его. Странно, форма РКМовская... Ах да, им же должны были выдать недавно зимнюю форму, но там что-то случилось, говорили, что скоро подвезут лишнюю РКМовскую.
Так вот чем занимался Шестой Отдел вместе с Аненербе! Правда, чем же он занимался? Прогнозированием будущего, спиритизмом, фотомонтажем, путешествиями во времени? Уже окончательно спокойным голосом он произнес, осматривая форму майора:
- Товарищ майор, это достижение советской науки или фотомонтаж? И, для чего я был ознакомлен с этими... снимками? Для общего развития?

- Товарищ, я не в праве... Снимок... Это вы. Считайте, что вы уже умерли. Это правда. Вы действительно уже почти умерли.

Зловещий грузин слегка приподнял уголок губы.

- Сегодня десятое. Вот смотрите, кого вчера днем мы нашли.

Майор быстро встал и вытащил с какой-то полки, которую ты и не разглядел в полутьме, еще одну папку. Достал из нее фотографию.

Комната. По полу валяются клочки бумаги. А над ними нависает бесформенное, отвратительное, жирное голое тело. Голова толстяка свалилась на плечо, а к верхней части снимка тянулась прямая веревка.

- Авраам Моисеевич Шилиппен. Подпольный миллионер и бывший нэпман. Мы давно приглядывали за ним, но он не давал повода для ареста. А вчера мы нашли его в таком виде.

Грузин резко перевернул фотокарточку. На обратной стороне было написано от руки:
Передано в НКВД 2 дек. 1936.

- Эта карточка была передана нам за неделю до того, как Шлиппена нашли в таком виде. И, мамой клянусь, и второго, и третьего он был жив... И ровно через неделю, девятого, вчера, он был повешен у себя на квартире.

Грузин очень внимательно посмотрел на тебя.

- Я понимаю, товарищ майор. Я мертв - это константа. Я могу знать, кем была передана фотокарточка? Со своей стороны могу сказать, что... Не имею ни малейшего подозрения о том, кто мог это сделать. Мастеров-фотографов в Харькове и окрестностях сроду не водилось, только заезжие, ученых, способные на подобные эксперименты - тем более. И все же, с какой целью мне были сообщены эти довольно необычные сведения? Для моральной подготовки к близкой смерти?
Антон опять начинал нервничать, дело принимало нешутошный оборот. Появлялись все основания полагать, что в скором времени он погибнет. Ну, хоть в бою и с оружием в руках, и на том спасибо. Жаль только, что в спину.

- Это самое странное... - сказал майор.

Он резко вышел из-за стола и подошел к тебе почти вплотную.

- Карточки появлялись в наших архивах сами. Их находили в разных отделах, на разных столах, но неизменно после ночной смены. Мы проверили всех ночных дежурных. Запирали кабинеты. Одна карточка была найдена в запертой шкатулке в запертом ящике. И все, что было изображено на них, ровно через семь дней мы находили где-нибудь в Москве.

- Ваша карточка была найдена в вашем досье, которое было извлечено из архива, и лежало на столе у... него.

Грузин, конечно же, имел ввиду Генриха Григорьевича.

- И более того, в вашем досье была проставлена дата смерти. Это сделали не мы...

За дверью раздался взволнованный голос:
- Товарищ майор, еще одна!
- Входите быстрее! - рявкнул майор

Дверь распахнулась, и на пороге оказался старший сержант. В руках он держал еще одну фотокарточку.

На ней была изображена комната в коммунальной квартире. Стол. На нем бутылка. Кусочек стены с отрывным календарем. На календаре 10 декабря.
На полу лежит женщина в каком-то платье. А рядом с ней мужчина. Тоже мертвый. Ты присмотрелся, и увидел, что голова мужчины повернута неестественно набок...

- Провокация, очень необычная и очень удачная. Им удалось заставить побегать все НКВД до него самого.
"Еще одна?" Тьфу, дело пахнет мертвым жидом... Женщина?! Таинственное подозрение закралось в голову офицера. Нет, вроде не Оксана...
- Итак, я был вызван сюда для того, чтобы быть отданным под надзор органов и предотвратить это действительно ужасающее и мистическое событие, я правильно понимаю, товарищ майор?

Ни майор, ни сержант не обратили на твои слова особого внимания - уж больно они были заняты изучением карточки.
На обратной стороне было написано:
П. Макс. Горького, д. 3. 4 этаж.

Майор громко сказал:
- Алёхин, поднимайте группу! Да, взять машину, скажите, что от Горадзе!

Сержант бросился исполнять поручение, а майор схватил со стола маузер, с вешалки за дверью шинель, быстро натянул ее на себя, и бросил в твою сторону:
- Поедемте, товарищ. Теперь эта история имеет к вам наипряямейшее отношение. Видели на фотографии, которую принес сержант, календарь? На нем было 10-е число, видимо карточку подбросили третьего, наверное она затерялась...

Всего через минуту "ГАЗ М-1" уже нес тебя, майора, и двух лейтенантов к площади Горького.

Площадь Горького... А раньше она носила простое и емкое название - Хитровка. Замый "злачный" район Москвы... Было время...