Космогонический Процесс | ходы игроков | 🌍 Сотворение

Нет ничего более хрупкого, чем тишина и спокойствие, особенно по эту сторону Завесы, в царстве Хаоса, где всё прибывало в движении и даже казалось бы стабильная Обитель, удерживаемая волей Трона, на самом деле постоянно куда-то текла и двигалась не стоя на месте, пусть того почти и не замечал взгляд, ведь отсутствие движения и перемен противоречило бы самой сути Эфира. И вот сейчас, когда утихли первые споры и отзвучали желания божеств, что-то пришло в движение. Поначалу лишь мелкой рябью на горизонте пошла Завеса, там, где яркий огонёк Искры бесконечно опускался в Тварной Мир. Но вот рябь стала мелкими волнами, с каждым ударом сердца нарастающими всё больше и больше. Течения Эфира собрались в густые облака и началось. Астральный Шторм, прорыв барьера меж миров. Громогласный и содрогающий пространство рёв волн и треск барьера меж измерений, гром эфирных разрядов и немая борьба энергий за право прорваться через разлом.



Однако взгляду Божеств, побеспокоенных творящейся в дали бурей открывалась и другая сторона. То что служило причиной шторма, мелкая, сияющая пылинка уже прорвалась к своей цели, в космическое ничего Реальности и вокруг неё, беснуясь в диком танце собиралась энергия Стихий, словно мыльный пузырь раздувая парадоксально идеальную сферу. Новая жемчужина, будущий обитаемый мир рос и развивался под сиянием звезды. Гладкая, сияющая и нестабильная настолько, что шаг под обманчиво гладкую поверхность мог бы стать фатальным и для мудрейших из божеств. Каким будет новое Творение? Решат Стихии.



Энергии клубились и боролись, одни восходили, другие сокрушались вниз, в жестоком танце сияния и цветов, где-то там, под облаками нейтрального эфира царила яростная схватка и божественное чутьё давало понять, как на самом деле идёт процесс формирования. Вот два потока, Тьма и Свет, казались были вровень и вдруг произошёл прилив течения фиолетовых оттенков. Вон там Земля и Воздух кружат вальс казалось в унисон, да только не на равных, ведущим в паре выступал поток ветров. Огонь с Водой в извечной дружеской борьбе исходят паром и на сей раз мать морей одерживает верх. Но что же наиболее важно для мира смертных? Смерть и Жизнь, но где они средь буйства? Всего лишь пара искр. Так стоит, может быть, вмешаться Божествам?

Услышав мнения собравшихся, Богиня Баланса повернула голову в сторону нового Творения. Всë равно еë миссия остаëтся неизменной. Пора. Пора внести свой вклад в создание нового мира, в котором предстоит жить и ей, и еë слугам, и другим божествам.

Сорвавшись с места, дракошка взлетела на ветренных крыльях в сторону зарождающегося мира, уже по пути принимая свои настоящие размеры. Колоссальный дракон взирал на изуродованного, и в то же время рождëнного хаосом младенца, практически с материнской заботой чуть закрывая его крыльями. Прямо как в тот момент, когда она также балансировала стихии своей прошлой обители, вливая в мир свою энергию в стремлении Разделить, Приумножить и Приуменьшить, словно ставя две противоположности на незримые весы, пытаясь сделать их уравновесить. Что, само собой, не касалось Жизни и Смерти, коих следовало лишь приумножить. Словно сам Хаос дал ей возможность исправить свою ошибку в виде фокусировки исключительно на Магии.

К слову о Магии. Раз уж она взялась за это дело, не стоит ли приумножит силы и количество будущих волшебников? Разумеется и опасностей в виде магической фауны обещает прибавиться, однако новые чудеса от мира магических наук и природы несомненно станут полезным дополнением, стоит лишь научить смертных правильно их использовать. Но это уже решать не только ей одной, но и каждому Богу, который прикоснëтся к теперь уже опекаемому Ребëнку.

Под драконьими крыльями и волей беснующееся море стихий дрогнуло, утихая в своём танце и равняясь в долях, словно когда-то в его прежнем мире. Вот мерно кружат в парах Огонь с Водой, Земля и Воздух. Вот чала отступать Тьма и расти Свет, а новая волна энергии понесла мир ближе к тому Океану, что его породил. Всё удавалось так легко, что в пору было поразмыслить, отчего же в великом множестве миров столь мало тех, что славятся Балансом. Неужели столь мало тех, размышляет подобно ей или быть может здесь было замешано что-то ещё?



О да, несомненно, было что-то ещё. Чужая Воля. Капризный чуждый взгляд откуда-то из тени. Любопытный. Изучающий. Лезущий под руки своими длинными придатками и липким шепотком из тени. Не из злобы, но из пустого любопытства мешая воплощать Баланс. Только чтобы исчезнуть вновь столь же резко, как и появился.

Жуткая лапа вытянулась вперёд к направлению Шедеврального Самородка, желавшего стать Уникальным и Прекрасным миром, чью самобытность от катка "баланса" даже Прародители желали удержать, притупив деятельность дракона. И Мандела внял как желанию Мира так и Наблюдателей, резким движением направив руку с планеты в бушующий океаны Астрала, заставляя знакомые энергии кошмаров и грёз из мечтаний и страхов, вторить его воле и воплотив образ цепких пальцев утянуть мир ещё глубже в царство мыслей, концептов и магии.

Он бы желал таки проложить новые ниточки для течений Жизни или Смерти, если бы это не приближало мир к "равновесию", а то и вовсе ещё сильнее укрепить позиции Тьмы для пущей пестрости, взамен идеям гадкого баланса проиворечащего гармонии. Однако пусть он и был не согласен с иными богами, но и идти на перекор и тратить силы на не нужные перебранки он не хотел ещё сильнее. И потому опустил длань, возвращаясь к удобному подушечному убежищу.

И воплотились клубящиеся дрёмы, цепкими пальцами скользя через не закрывшийся разлом вслед за стихийными потоками, воплощаясь мягкими объятьями колец и цепкой цепких лап, охватывая новорождённый Самородок. Пространство поплыло и вот жемчужина зашевелилась в межзвёздной пустоте, словно ребёнок в полудрёме, бросая переливы света и беспокойный шум, пока по ту сторону Завесы стихал стихийный шторм. Рябь улеглась и прибой единый накатил на края разлома, разжижая острую кромку измерений чтоб вновь Творимый Мир мог очутиться там, где родилась когда-то и его Искра.

Сфера фиолета повисла против сферы многоцвета. Вторая утонула в широкой тени, первая обвела вздымающиеся вокруг волны. До прочих следов Скитальцу вправду не было дела, однако сие едва можно было сказать о тех, кто прятался средь бури... и одна редкая тропа не могла не привлечь к себе его заглубленное внимание, особо обострившееся от ультиматумов и споров иных спутников, сосредоточенных на своей фигуре. Многие места он обошёл, далёкие от самой идеи смерти иль владевшие лишь чудным напоминанием о её сути – в каком-то роде такой была и одна из его родин, столь кстати напомнившая о себе. Так почему не показать полузнаям, как широко мироздание и сколь мало они успели обозреть? Наклонившись, путник протянул иссохшую ладонь, намереваясь собрать с камня последние ядовитые крохи энергий увядания, словно рассыпанное оземь зерно али оброненные монеты. Занятно, получится ли проложить ими какую новую полосу?

Извечный Путник указал дорогу и Смерть пошла за ним, покидая мир. Каким он станет без неё? Судьба покажет. А ветра смерти место здесь, столь близко, как и далеко от всей борьбы и гвалта перепалок вечных братьев. Подле мира, в обители тиши, где-только пыль и тишина, нарушить что живым не суждено, ведь ступит кто сюда и вмиг умрёт, истаяв прахом. Взошла над жемчужиной Творения луна, мир мёртвых. Будет она в извечном, ветреном молчании или когда-нибудь почиет некто, прервав одиночество её? Кто знает.

– Честно сказать, маленький мир, я никогда не понимал зануд, что каждый раз пытаются лепить подобные тебе штуки по одному и тому же стандарту. Ой-ой, как же мы так без баланса, цикла дня и ночи, без твердой земли под ногами, без полярных шапок и прочей вот этой всей ерунды. Все равно что пытка попытки нарядить всех на корабле в одну форму и подстричь под одну гребенку. Знаешь кто так делает? Помойные чайки, вот кто!

– Или вот это их «ой это же мир который мы творим, давайте поосторожнее». Ха! Слышал выражение, что каждый человек это вселенная? Так вот у меня была чертова куча сыновей и дочек. И знаешь с что я с ними делал стоило им чутка подрасти? Садил в дырявую лодку, давал в руки ржавую саблю и отправлял пинком зарабатывать собственную славу.

– Кто-то из них, конечно, тонул, но большинству, как, ни странно везло. И пусть не все из них отнеслись к моим воспитательным методикам с одобрением, но зато никто из них не может пожаловаться, что прожил скучную, лишенную приключений жизнь и стал серым ничтожеством. А повезет ли тебе Маленький Юный Мир? Как думаешь? Повезет ли?

- Замысел был попран. Испытания смертных не будут знать конца, - Оглядывая взглядом творение, Флавий вздохнул. Здесь, не скованный примитивными понятиями пространства и формы, он представал куда более большим, кажется даже большим, чем мир под ним. Возможно это лишь казалось так, потому как свет без ограничений не имел понятия конечность. Как и луч, Флавий был был бесконече, - И все же, мы будем осторожнее. Мы будем более открыты к тому что творим, и более честны к тем, кому готовим путь.

Три щупальца устремились вниз, то ли мягко хватая мир, то ли крепко и жестко обхватывая его границы. Энергия, струящаяся по ним, начала бурлить. Сам Флавий стал становится ярче и светлее, словно превращаясь в маленькое солнце, готовое осветить и разогнать тьму, и так оно и было - свет устремлялся сквозь его тело, стекал вниз по длинным конечностям, наливаясь в мир. Щедро, но разумно. Не столько, что бы угнетать само понятие ночи, но столько, что бы дать дню достойную ему роль. И попутно же пытался замедлить неизбежное падение мира туда, откуда он уже может не вернуться. Может для кого-то мироздание шутка. Но стоит ли вообще думать и принимать во внимание тех, кто так думает? Мир не шутка, и будущее смертных - не шутка вдвойне.

Ничего не ответил Маленький Юный Мир получив напутственный пинок от одного из своих божественных родителей, лишь молча поплыв глубже в бездонные пучины Эфира. По началу медленно, затем быстрее, постепенно набирая скорость погружения будто ветер и течение в унисон гнали его метафорическую "дырявую лодку", гоня ещё не сформированное Творение туда, откуда ему уже не будет выхода, даже если оно чудом уцелеет и Обитель поплыла в глубины следом. Эфир же вновь вскипел, поднимаясь бурными волнами, разгоняемый падающим в никуда миром и тут раздался звук, подобно лопнувшей струне...



А за ним последовала какофония сияния снопов искр и грохота, смешанного с треском стекла. Потоки энергии вливались в юный мирок и он все таки не выдержал, разрываясь ярчайшим фейерверком разбушевавшихся стихий. Начавшая затвердевать поверхность сферы лопнула, словно скорлупа, вновь оголяя сияние Искры, дополняемое жгучими переливами Света, что вливал в него самый юный из собравшихся богов, тщетно пытавшийся остановить разрушение мира в глубинах Эфира, запоздало выправляя баланс двух стихий.



И словно того было мало, где-то за границами зрения божеств было нечто. Даже сквозь бурлящие потоки Энергий пробивались голод и леденящее душу внимание Чего-то. Кого-то из тех, кому даже Древний Дракон не угроза. Одной из великого множества причин для большинства не заплывать так далеко во владения Хаоса, привлечённой ярким представлением распадающегося мира. Эмоции бывали различны и непостоянны, а мироздание состояло вовсе не только из "добрых" вещей, и если сейчас божества не удостоились сомнительной чести ощутить на себе внимание Воплощения Ужаса, то как минимум вот-вот столкнутся с одним из его порождений...



Однако, не то вняв усилиям Флавия, не то по иным загадочным причинам, беззвучному зову откликнулось и что-то ещё. Золотое сияние залило рассыпающийся мир и само окружение стоящих на грани краха Творцов, отгоняя жуткое присутствие обратно в бесконечное небытие, откуда оно исходило, пока чернейшая тьма оплетала щупальцами расплывавшиеся осколки, собирая их в своих заботливых объятиях, и чей-то знакомый смешок на мгновения заглушил все прочие звуки.



Ужас, Свет, Тьма, Шум и Блеск наконец отступили, всё кончилось и благодаря ли удаче, или чьему-то вмешательству извне, Маленький Юный Мир всё же уцелел, преобразившись до неузнаваемости в огне своего бурного перерождения перестав быть маленьким, да и миром, в обычно понимании этого слова, тоже. Шарообразное облако осколков-островов плыло и беспрестанно двигалось вокруг своего нового солнца, Искры Творения, что служила сердцем большинству населенных миров, а сейчас яркой точкой сияла, озаряя своим светом новорожденную обитель стихий, пока без вреда для себя перенёсшая все луна вращалась вокруг, тенью своей знаменуя первые ночи окрепшего Творения, каждый кусочек которого так и норовил выпасть из божественного внимания, стоило только отвести от него взгляд.

Основа была готова, и приходил черед божественных штрихов на ещё достаточно мягкой материи мира, от простых цепочек необычных гор, до неведомых руин или более странных феноменов, Творцы были вольны воплотить что угодно, в меру своих умений и сил.

– Эй, стой, оп, упс! – Несколько жонглерских пасов руками и наконец, то самое, знакомое каждому, кто хоть раз пытался поймать что-то ногой, не обдумав все последствия этого поступка движение, после которого выскользнувший из подмышечного захвата бочонок улетает кувырком в сторону одного из осколков-островов. – Кхм… это так и задумано было.

– Так вот, говорят что удача слепа. Это полная херня, потому как у меня прекрасное бинокулярное зрение. Собственно, о чем это я? В общем, честно говоря, не очень то я люблю все эти пафосные речи, и спецефекты в духе типа «и в этот милигран мгнвоения в окружающем пространстве сплелись сотни миллиардов брильянтовых нитей» и так далее. Так что, скажу по простому:

– Я желаю сделать подарок каждому разумному обитателю этого плана. А может быть, наоборот наложить на них ужасное проклятие. Так или иначе, да будет у них Чувство Направления, подобное тому, как птицы находят дрогу в теплые страны. Но не указывающее на скучный магнитный компас, а тычущее стрелкой в том направлении, где скрывается то, чего они больше всего желаю, или некий способ приблизиться к этому если простым путешествием достичь этого невозможно. Пусть каждый будет волен отправиться навстречу своей Мечте. Но вот все рифы и водопады на этом пути уж как-нибудь изволит преодолевать самостоятельно.

– Вот так. – Извлечь из внутреннего кармана один из бутыльков с Весельем и сделав символический глоток, вылить остальное «угощая» новосозданный домен. – Шанс каждому, и пусть никто не уйдет обиженным.

И стоило Веселью пролиться над новеньким миром, тут же что-то крякнуло-брякнуло и вон тот островок с краю плана, между прочим по всем прикидкам ставший бы не плохим укрытием для очередного великолепного залегания на дно, только пальм добавь, довольно громко так рванул, пыхнув в небеса дымком и быстро покрылся пожарищами, да живописными лавовыми речками. Так, погодите, а не туда ли совершенно точно по плану улетел пресловутый бочонок? Да, видать всё таки туда, вон и зарево синим отсвечивает, не иначе как спирт горит. Ну и фиг с ним? Компас он будущим смертным дал чтоб остров найти, а понтовый табурет как-то в голову мысль засадил, что тут теперь одни элементали жить будут. Так что сами разберутся, как бочонок достать или может так, вместе с лавой, хлебать научатся.

– Я бы хотел подарить тебе многое, безымянный. Маниакальные ночи, возможность мечтать и бояться с такой то Луной, материализацию психических сил, возможность возвышения в грёзах. - проводя гротескно длинными пальцами по образу множества островов, облаченный в кошмары Мандела зависал густым облаком водле мира, словно нашептывая ему на ушко. – Но я буду с тобой и ты поможешь дать тебе всё и больше.

– Кому как не мне, рожденному из грёз, милых и жутких, не знать как порой важно Простимулировать разумы обитателей, будь то разумный или зверь. Кому как не мне, знать как ковырнуть вглубь разума, вычленить, вытянуть и воплотить сокровенную грезу в столь богатом Энергией месте? - длинные, узловатые, скопления энергий варпа вторящие воле божества, подобно тому как меньшие волны вторят осознанному водовороту, Мандела пробирался, щупал податливые трещенки и ручейки что бы максимально естественно и аккуратно вплести в мир Свою Мечту, пульсирующую на кончиках снов питаемую исконными желаниями породивших Его и духом Приключений навеваемую для Грезы миром и окружающими его богами.



Собирая узлы из эфира и собственной воли, Мандела бросив в мир Грааль Дурманов, порождал бродячий феномен, выращивающий на нём похожие на плоды структуры, что смогут пробраться в разум и воплотить мечтание в гипертрофированно обыгранном как и всякий сон - Даре, или может для когото и Проклятии. Что бы дать чтото необычное, странное, воспаляющие и двигающее фантазии для смертных и так одаренных "классически", желая что бы они мечтали и имели пример того что можно и нужно думать и верить в нечто большее чем у них есть.

– Да воплотятся мечтания, да получат они силы из грез. Да разрастутся Манделовы Фрукты!

Вновь вставший у юного творения, Странник покивал с тенью довольства на сухом лице. Расколотость и широкие пространства меж пятнами земли, буквальной ли аль метафорической, порывают любые существа искать пути – из тех, кто начнёт здесь свою дорогу, появятся знатные путешественники и землепроходцы, что славно. Лишь молод чересчур был этот мир, чтобы успел он заработать свои шрамы, так что доведётся взять на себя роль сурового крестителя, дабы составить награду самым упорным и проницательным из грядущих смертных. Шурша страницами и корешком, поднёс пока в последний раз ко взору Книгу Муравьёв, словно прощаясь со старым попутчиком, перед тем как уронить навстречу эфирным морям и шаткой тверди.

А после выпрямился, без лишних слов хватаясь обеими руками за узорную жердину, явив на одном конце зубристый крюк да примерившись для взмаха, на миг почувствовав себя бродячим живописцем пред пустой канвой. Прочертить паутину из полос? Али испещрить множеством крапин? Нет, здесь нужен один след – столь же размашистый и витиеватый, сколь и его владелец. Хмыкнул про себя, и посох, поддев что-то невидимое, пропахал в мироздании сплошную зияющую перекрёстками царапину. Откройся, малое Перепутье.

– Удача любит решительных и не любит трусов. По мне, тут все как в портовой драке, кто первым ухватился за саблю, кто раньше выхватил мушкет, тому и карты в руки. Если бежишь к обрыву, а за тобой племя насильников людоедов, то тут не думать, тут прыгать надо. А не сопли на кулак мотать, а там авось да выплывешь как-нибудь. Так это, к чему это я? У меня ведь не спроста такое имя, смекаете?

– А знаешь, мне нравятся твои забавные слова, магический чудак.

Хмыкнул я, выдувая из носа кольца дыма, и зачерпнув волосатой пятерней из воздуха Энергию сжал ее в золотую монетку, каждая грань которой была украшена смеющейся черепушкой. Покрутил ее немного между пальцев, да и отправил могучим щелчком в сторону этого, как его, в общем, который бог прикольных глюков и творческой чесотки.

– Хочешь подарить многое? Ну так подари чего-нибудь еще. Считай, что сегодня тебе Повезло.

– Ого, Удача улыбнулась мне, раз уж один бог решил поделиться силой с другим. - поймав брошенную монетку, стали играться с ней водя меж колоссальных пальцев, заставляя исчезнуть и вновь появиться из моргающих татуировок и образов на огромном облаке Манделы зависавшем на некотором растоянии от мира. Рисуя на монете бороздящей его образ, толпы пиратской нежити для которых эта монета была чемто на вроде корабля рассекавшего полные демонов волны из перьев и причудливых сонных узоров в ауре Снотворца под некий мотивчик.

ссылка



– Это напомнило мне присказку, что часто я слышал от покорителей морей, водных, воздушных, песчанных и эфирных. - в последний раз подбросив монету в своей руке, подхватили её на игральную карту таро, окончательно приняв и впитывая в себя даруемую энергию, заставившую Идею немного побурлить мыслью, обсмаковать образ для как ему казалось - лучшего исполнения подобного условия. – Как корабль назовешь, так он и поплывёт. Но и у каждой земли свой характер.

Мандела помнил, что в мирах находящихся в огромной близости к океанам варпа, частенько зарождались титаны, и глыбы земли порой становились разумными левифанами. Мандела наблюдал как городам, а то и целым мирам приписывали характер, даже если они не были живыми и разумными в привычном для многих смысле. Да что там, Мандела лично касался того, что у фундаментальных первооснов был свой нрав подобный их Воплощениям. И как дарующий сны, как Идея сплетенная из массивных скоплений ментальных энергий, как божство само собой разумеется, он вновь внедрил в насыщенный эфиром мир свои пальцы и свои мысли, сплетая Закон, спетая Явление для нового мира, что подарит характер, что даст эмоции и некое подобие разума основанное на их свойствах и стихийной составной - множественным островам, будто обращая их в огромных элементальных зверей.

– Да будут эти земли достойными и своенравными кораблями и спутниками для смертных покорителей этого моря!

Грааль переливчатой кометой летел над миром, разливая капли своего дурманящего содержимого, что дождём оросило узлы эфира и вызревшие плоды мечтаний осыпались градом на землю. Один закатился в укромный уголок пещеры, другой упал на заледеневшие склоны гор, третий застрял в палящих песках и много ещё их было таких - блестящих, дурманящих даже ароматом и теперь недоступных, разлетевшихся тут и там по закоулкам островов, будто сам мир не желал, чтобы сила воплотить мечты доставалась легко. Как и в правду интерес, если какой-то лентяй просто бродя по лесу обретёт силу, с которой всё равно не знает что поделать? О нет, нет, "запретные плоды" достанутся тем, кто действительно Мечтает и Ищет, благо есть уже в мире та сила, что направит их по нужному пути.

Но что же сам будоражащий сознание артефакт? Может по воле случая, а может по своей, он решил скрыться. Где-то там, в колыбели облаков, в объятиях тени и света, баюкаемый журчанием вод, нашёл свою укромную обитель Грааль, и лишь тонким ручейком стекали в мир его дурманы, воплощая из кошмаров стражей.

-------------------------------------------------------------



Небольшая тропка в горах, словно вытоптанная зверьми, пересохший ручей, которого на деле никогда не касалась текущая вода, узкое ответвление пещеры, ведущее в никуда. Мир был крещён и малое Перепутье тут и там открыло ходы-шрамы в свой лабиринт тропинок и дорог. Какие-то из них вплетались в естественный пейзаж оставаясь вечно открытыми для праздного любопытства, иные подобны были закрытым дверям, что не отворятся без подходящего ключа, а третьи же были игривы и не постоянны, меняя места и условия своего явление, однако все они вели в одну витиеватую кружевную паутину, что могла как вывести знающего в самые дальние уголки мира, так заставить слишком смелого затеряться в извечных сумерках.

Старый попутчик же, не иначе как устав после долгого пути, решил опрокинуть кружку-другую или же простой волей случая направился следом за тем самым бочонком, угодив куда-то на залитый пламенем остров и покоился там теперь, холодным пятном сумерек в окружении бешеной пляски огня.

-------------------------------------------------------------



Это да, Госпожа Удача любит решительных и смелых, это каждый знает, а вот что знает далеко не каждый, так это, что "отец" её Хаос и ненавидит он сверх всякой меры застой и неизменность, а стало быть нерешительным трусам, боящимся сделать хоть что-то, грозил нынче двойной ворох проблем. И если за просиживание штанов без движения да дела в мире на "поверхности" Эфира грозить могла бы лишь подножка от Удачи и разбитый при падении нос, то вот в "глубинах", куда затащили юный мир, и похуже чего могло случиться.

-------------------------------------------------------------



Шелест эфимерных страниц и тихий храп со всех сторон ответом стали новому Закону молодого мироздания, что в третий раз уже преобразилось, когда-то бывшее "яйцом", а после ворохом осколков, теперь же оно стало огромным спящим косяком. Целое облако созданий в вечном сне, прервать который способны только имена, но не богам давать им их, а смертным, что рано или поздно разбредутся осколкам. Во власти же божеств осталось лишь одно имя - имя их до сих пор не названного Творения-дитя. И словно бы незримый писарь в ожидании уже занёс своё перо над чистыми листами нового сборника историй, выжидающе глядя на собрание богов.

Материя затвердела, затихли отзвуки мирового распада и каждое из пожелавших остаться Божеств внесло в мир свои штрихи. Какие-то из них в будущем принесут ещё больше красок в и без того пестрый мир, иные же облегчат или усложнят существование будущих смертных, но то будет позже. А что же будет сейчас? Сейчас настало время Цветения. Ведь взгляните вниз, на эти разнообразные сверкающие острова, что лениво движутся вокруг своего маленького светила, пусть они по своему красивы, столь разнообразные и непохожие, но их объединяет одно - они всё ещё слишком пусты. В укромных уголках своего часа дожидаются Фрукты, где-то в своих лежбищах дремлют Артефакты, но это всё что есть сейчас на островах.



"Щёлк!" - отзвучал щелчок незримых пальцев и вторила ему Искра окрепшего мира, озаряя земли яркой вспышкой, чья энергия скользила через всё, через воду и камень, проливаясь даже в самые потаённые углы, через свет, тьму и пламя, раздувая в них силу и рассыпаясь крупицами силы своей на ветру. Сила Творения, разбуженная от дрёмы, прошлась по каждому уголку мира словно объявляя его завершённым и в месте с тем явилось новое движение, ни потоков энергии, ни спящих левиафанов, но совсем крошечной, юной жизни.

Жизни стремительно плодящейся, за мгновения для богов и эоны для смертных расползаясь и разрастаясь тут и там во всё новые формы, раскрашивая собой пустой холст. Пока в недрах кипело иное движение, громогласное, сотрясающее каменную плоть безымянных гигантов, наполняя чрева их блеском камней и металлов. И сейчас было самое время богам решать, что хотят от себя добавить они к пестроте красок жизни и скал.

Каменные акулы:

Мини-левидофаны ближнего астрала, внушительные размеры и то, что они являются этакими «мини-островами» которых позволяет им легко совершать миграции между островами-обломками. На самом деле довольно таки всеядны и по образу жизни больше напоминают китов, но обладают при этом агрессивным акульим нравом. Чтоб они были прям такими «внезапными боссами» которые могут повстречаются тому кто себе корабль сколотит и попробует на нем на другой остров поплыть. А вот нехрен расслабляться. Но зато, если приручить такую, то она и сама способна в офигенный корабль превратится.

Стихийные попугаи:

Отличаются умом, сообразительностью, крепким клювом, задорным характером и повышенной склонностью к эволюционной лабильности, что довольно быстро позволит им подробиться на множество видов, крупных и не очень, стайных и одиночек и разумеется, всех возможных стихий. Было бы неплохо, чтобы они еще и чаек к чертям из их экологической ниши выдавили. Ненавижу, гребанных, чаек. А вот попугаи это хорошо.

Стихийные макаки:

Примерно то же самое, что и стихийные попугаи, но применительно к другому «самому пиратскому» животному. Ловкие огненные мартышки, что могут намутировать и в могучих каменных горилл и в летучих лемуров и ром его знает что еще. Разве то только вот давайте без эволюции в человека. Я, знаете ли кривоционист и в эту туфту не верю. Обезьяна, это всегда обезьяна. И чтобы бананы любили. И вообще любые фрукты. Прям вот чтобы тащились по ним.

Фортунит:

Красивый, светящийся, и хрен с ним, сильно умничать не буду, пусть будет приносящий удачу камень. Из которого можно всякие безделушки делать и на себе таскать. И чтобы жизнь медом не казалась, пускай вырастает в желудках у взрослых каменных акул. Удачи смертничкам его добыть!

Дарующий эмоции взял в руки сны и тьму, и они стали его красками в этой картине.

Жмэли:

Маленькие опылители живущие большими и маленькими семействами и никогда по одиночке, создавая ульи из воскоподобной жижи которой "плачут" и обороняя дом с помощью ядовитых шлепаний. Жестко вплетенные к стихии Тьмы заменители классических пчел отличаются от своих коллег не только внешним видом, но и тем что развили свой природный роевой ментализм позволяющий им наделять мёд свойствами сильного галлюциногена. Предпочитают жить в местах с буйной растительностью.

Шепчущие:

Способные мутировать под разные стихии, плавучие по эфиру "деревья", предпочитая богатые энергиями течения и источники, растущие из шапки вниз своими лианами-корнями, за счет которых могут при случаи зафиксироваться на каком-то острове. Отличительной чертой которых помимо внешнего вида является свойство распространять вокруг себя ароматы стихийного настроения в зависимости от того к какой из стихий принадлежит сам шепчущий. Так огненные деревья распространяют вокруг себя запах повышающий вспыльчивость и способствующий свербению шила в заднице. Водные наоборот тяготеют к спокойным и сонным запахам. Темные пахнут для тревоги и страха. Светлые зовут своим запахом Петь и Кричать. Воздушные развязывают языки вея спиртом. Земляные способствуют упрямству и почесывают нотками запахов чувство жадности.

Глянец:

Красивая, блестящая поликристаллическая порода частично срисованная с губок. Природный резонатор и концентратор психических сил за счет которых и растет себе со скоростью тех же губок, образовываясь и залегая поближе к сердцевине Левиафанов и тянутся оттуда на поверхность к долгоживущим поселениям смертных.

– То́кам жи́зни да поро́д доро́гу ука́зывать мне́ не́ в привы́чку, но́...

Шасты:

Созданные по подобию первых живых бед многих путешественников и их же первых спутников. Витающие стайные хищники, представляющие собой аморфные Тёмные сгустки, способные уплотняться в нужных местах, как обостряясь, образуя челюсти и многочисленные когти-шипы, так и буквально удушая собой добычу с подходящей для этого физиологией. Обладают врождённой способностью к быстрому скольжению в пространстве, особенно его затемнённых участках. Обитают на островах и прибрежном Эфире, в зависимости от соотношения Света и Тьмы в окружающем стихийном фоне разнясь габаритами от метра-двух в длине до объёмов целых живых туч.

Гады:

Населяющие наиболее глубокий и неспокойный Эфир чудовища исконно змеино-угреобразного вида. Насыщены элементом Тьмы, умея хорошо скрывать своё присутствие в толще эмпирей, однако ввиду заложенной связи с хаотичной средой встречающиеся в разнообразных формах, размерах и строении, приобретая различные телесные придатки и магические органы, нередко помогающие им в охоте, как засадной, так и более чем активной.

Локулит:

Не выделяющаяся большой прочностью или эстетической привлекательностью порода, впрочем, примечательная своим свойством постепенно расширять находящееся внутри своих скоплений пространство. Порой образуя месторождениями, облекающими внешне малые тоннели, целые сети колоссальных пещер и расселин.

Тик-так продолжало время свой бег, а сотворённые божествами виды занимали свои ниши в мироздании вместе с развитием природы островов, где-то соседствуя с "обычным" зверьём и растениями, где-то полностью заменяя их собой, а где-то развиваясь и того дальше, подобно тем, в кого руками творцов вложено было зерно изменчивости, дающее обильные всходы.

Так каменные акулы по праву заняли вершину пищевой цепи "прибрежного" Эфира, ибо угрозу им нести могли лишь крупнейшие из гадов, истинные чудовища астральных морей, обещавшие стать серьёзной угрозой любому, кому хватить смелости или глупости отправиться в дальнее плавание.

В то время как в островных небесах властвовало разнообразие попугаев всех цветов и оттенков, столь разнообразных, что и некоторые "обычные" птицы споро исчезли под давлением очередных подвидов, подобно чайкам, чьё место крикливых обгаживателей такелажа теперь занимали попугаи, стаей вполне способные разорвать канаты на материалы для гнёзд.

Горы и джунгли же многих островов пестрили не только лишь пернатым многообразием, но и криками обезьян, скачущих ли по ветвям, прячась от живых клубов тьмы, или вышагивавших под кронами, собирая опавшие плоды, часто устраивая свирепые битвы стай за территории для жизни, рощи цветущих фруктовых деревьев или же обиталища жмэлей, чей дурманящий мёд полюбился многим животным.

А тропинках Перепутья блуждали дымчатые тени, случайно ли нашедшие врата или привлечённые вечным сумраком, шасты крались по лабиринтам кочуя меж островами от одних охотничьих угодий к другим, а где-то и оседая небольшими лежбищами в мрачных закоулках, словно поджидая будущих неосторожных жертв.

И тихо от острова к острову плывут шепчущие оседая порой на гигантских акулах, на горах, у берегов и в руслах рек, неизменно затрагивая всё живое поблизости, привлекая ли стремящихся свить гнездо под сенью водных "древ" или сходящихся в играх среди огненных щупалец, а может и распугивая всех подальше беспокойной тенью.



Для кого-то необычная, но привычная для других, жизнь расцветала в полную силу и в ином своём виде не обошла стороной даже запустение мёртвой луны, где жертвы хищников бродят теперь среди лугов съеденных некогда трав, под которыми копошатся духи жучков, а небеса с диким рёвом разрывают два гиганта, порой поднимая с поверхности тучи серой пыли. Громадная акула из тех, чьё развитие шагнуло в сторону китов и столь же колоссальный гад, что подобен мурене, однажды схлестнувшиеся в яростной схватке, так и не понявшие куда они угодили, пока глаза застилала кровь. Теперь они - два титана луны, духи ведущие вечный бой, что всегда заканчивается победой кого-то одного лишь затем, чтобы начаться вновь через несколько дней.



Вот уж и правда "Меняется всё", на смену тишине смерти пришла бесконечная борьба духов. Пока на одном из насыщенных пламенем островов, среди попугаев объявился тот вид, что начал в развитии своём заходить дальше прочих, для простого удобства коллективно применяя палки и камни для тех задач, которые не разрешить одним лишь клювом. На острове же ином, пропитанном тьмой, процветающая стая клубящихся хищников перекраивала под себя пищевую цепочку, храня пасущиеся стада от посягательств прочих и пожирая слабых, не потому что их проще поймать, а ради того, чтобы новая добыча была лучше прежней. Но самым неожиданным было иное, ибо рождённые в глубинах змееподобные чудовища благодаря своему потенциалу к изменениям не только лишь раскололись на различные виды, но и открыли себе различные пути к развитию. Вот объятый пламенем остров хранящий в себе сразу два артефакта, и в укромных запрудах его раскалённых рек нерестится вид, что плавники променял на подобие лап, на острове же ином в сырых пещерах вид другой выстилает укрытия свои кусочками локулита, покуда третий во владениях господствующей тьмы глазам развил альтернативу для охоты, живое ощущая шестым чувством.

Божественному взору уже становилось ясно, где ныне зарождается то, что позже будет достойно называться Разумом и теперь стоило решить - нравится ли триумвирату богов то, что они видят? Быть может стоит затушить одну из искр? Или возжечь иную? Время вынести вердикты.

– Ремесленники, животноводы, архитекторы-шмахитекторы, металлурги какие-то, теле-кто? Да ладно, от тараканов в своей голове не свихнуться бы, а они еще и в чужие подглядывать собрались? Бедные зверушки, океан им подушкой… так, это все конечно хорошо. Но где кочевники? Где эта веселая саранча, что накатывается на ваши города подобно приливам и отливам. Где те туземные ребята на самодельных лодченках, забирающиеся на самые отдаленные острова, которых ни на одной карте то нет, чтобы первыми обоссать их безжизненные камни. Вот это все, где?

– Подержите-ка мое пиво, щас я кого-нибудь облагодетельствовать буду. Так тягой к приключениям прокляну, что еще правнукам в сотом колене икаться будет. Вот только решу кого именно. На-златом-крыльце-сидели...

– Мои жмэльки несут вкус, мои деревца несут эмоции, а камушки, ау, где вы? А ну да, вы Ждёте. - беззаботно смеясь, божество проходилось стремительным облаком между островов смотря как дело у живности, уже чуя ароматы снов и желаний, в осноном сводящихся к чемуто сьестному, пробуждая аппетит и у божества.

– Прекрасный наборец, эти темные рыбки и собачки мне нравятся, да и птички вот явно оценили вкус жизни, есть чему учить и с чем работать хо-хо. Но вы. - божество ткнуло пальцем в глазки целых ульев, даруя им живительную искру мечтаний, дающую озможность Задуматься и Захотеть чего-то большего. – Давайте, присоеденяйтесь мои умненькие, к этому празднику. Или я по вашему Зря ффантазировал о том какими вы можете вырасти целые пять мгновений?! Давайте, этому миру нужны служители удовольствия, те кто принесёт алковарение, гурманство, те кто научит остальных как Готовить мои фрукты! И прочие радости, коварно перетекающие в подлости и страхи. Я на вас надеюсь и буду мечтать о ваших успехах~

– Вон, посмотрите как другие звери хотят ваш мёт, вы можете это использовать~

Пронёсся глухой недолгий грохкающий звук, будто под завязку гружёная телега столкнулась с выступающим булыжником, подпрыгнув и враз остановив движение. То Проводник щёлкнул огрубевшим языком, наблюдая за первыми шагами тех, кому предстояло оставлять на Катавасии свои следы. Будущие кузнецы, скотники, зодчие – все как на подбор постоянцы в большей части. Ни прирождённых проходцев, ни бродяг, ни краеведов, разве лишь на чующих змеев какие виды. Ожидал чего от тёмных волков, что как подобает ищейкам всё же отыскали проложенные им тропы, но не в дальний горизонт их дорога намечалась. И не в природе Скитальца было идущим по пути его преграждать, каким бы он ни был – и из таких народов изойдут знатные путники, будь то какие купцы или возчики – а вот оставлять пока ещё блуждающую жизнь без подсказки он не желал. Потому и склонился над плавучими деревьями, уже по нраву странствующими от края к краю, но без большой тонкости и умысла.

– Таки́е возмо́жности и така́я неспе́шность. – повёл убором, словно отражением деревянных шапок, перед тем, как устремить к ним длинный палец, чем-то издали напоминавший скрюченную лозу. – Та́к де́ло не́ пойде́т.

Боги сказали своё слово и новые искорки зачатков интеллекта зажглись в ярком, разнообразном мире. Вот две группы мартышек, что получив наставляющий пинок божественным сапогом, не смотря на удалённость друг от друга пришли к довольно схожим решениям. Одни огненные, что развивались на небольшом островке, нашли способ избавляться от лишних ртов собирая небольшие флоты самодельных плотов из листьев и веток, спихивая ответственность за них на волю течений эфира. Иные, с земель покрытых льдами и скудных на плоды, набравшись смелости решились их покинуть и пуститься в путь меж островов, следя за светом Искры, как за ориентиром.

Щупальценосные жмэли же, будто и впрямь услышали слова своего творца, и на одном из островков возник уж очень крупный улей, ибо обитатели его скрепляя меж собою связи, тому же научились и в отношении других, дурманным мёдом привлекая себе на защиту зверьё и больше опылителей в любимые сады, делая первые шаги по пути тех, кто не силой берёт своё от мира, но хитростью и властью над умами.

Последними же были живые "деревья", что стечением случая собрались в одном месте крупной пёстрой рощей, не просто беспорядочной, но по своему гармоничной, не уживались в которой лишь наиболее пьянящие из рода, скользя дальше среди облаков, а следом за ними плыли и первые дети необычного леса - сплетённые меж собой деревца различных оттенков, стремящиеся к новым островам.