[PF] Темнейший Час (Троемирье) | ходы игроков | Глава 2. Койдвен, Темный Лес

... В алых лучах предзакатного солнца, редкие лучи которого достигали сквозь листву и ветви леса до этой поляны, сияющие кровавым огнем глаза призрачной девы выглядели особенно пугающе. Увидев группу людей, вышедших из лесной чащи, дух встрепенулся и, запрокинув голову, с тоской поглядел на небо.

- Y mae hi'n gannaid gormod... Nid oes wedi cyrraedd f'amser fi... eto!* - волной тихого шелеста прокатился мягкий приглушенный голос женщины, ставшей стенающим духом; она вскинула руки вверх, и сразу же за этим послышался плеск воды в бессейне фонтана позади нее. Две девушки - бывшие при жизни корраханками - в полусгнивших изорванных погребальных одеяниях начали медленно подниматься во весь рост.

Наши герои решили не дожидаться развития событий и тоже начали действовать; Горав отправился вперед, пытаясь ощутить эманации магических энергий вокруг. Прикрыв на мгновение глаза и снова открыв их, но уже настроенные на силы Межмирья, парнисаанский чародей увидел, что легкое мерцание Эгни присутствует вокруг него, а значит, где-то рядом есть источники, излучающие его, но вот сколько их, где они и какой природы эта магическая сила или силы, колдун сможет четко понять только если будет настраиваться и концентрироваться на окружающем несколько десятков ударов сердца.

Не бездействовал и хентирский бард - услышав просьбу Горава, Кимбри прошел вперед, на ходу доставая свою скрипку и смычок из походной сумки, что было не так-то просто, поскольку те находились в футляре, защищавшем музыкальный инструмент от сырости и возможных физических повреждений. Увы, не сразу довелось услышать спутникам Кимбри его игру - чтобы коснуться смычком струн, нужно было сначала достать все необходимое и принять соответствующую позу.

Однвременно с хентирцем пришли в движение и другие - Рори, Ниав, Ивар, Бальдрам, Хайналь и Ке'ахи все подошли поближе к очевидному противнику, от которого просто так, увы, было не уйти, и приготовились защищать свою жизнь и жизнь окружающих, каждый по-своему. Ке'ахи вытащил два коротких меча, необычайно острых, немного искривленных к концу клинка, покрытого протравленными волнообразными знаками талморской письменности; Бальдрам вытянул свой кинжал; Хайналь достал из ножен свой меч, который, как другие Защитники Мессанты уже знали, способен был по велению мечника пылать ярким пламенем; Ивар также обнажил свой меч, которого коснулась Ниав, догнавшая корраханского воина.

- У моего народа тоже есть легенды подобные той, что поведал ваш бард. И они говорят о том, что подобные духи - крайне опасны, не только своими способностями, но также и тем, что они бестелесны, а значит, их невозможно ранить и тем более убить обычным оружием, лишь магическое и зачарованное оружие способно нанести им незначительный вред. Против таких существ лучшая сила - магия и божественные силы, так пусть же Лунная Богиня освятит твой клинок, воин!

Услышав слова Ниав, Рори хмыкнул и, пробормотав что-то вроде "Как раз для такого случая... Прямо как знал, что лишней не будет...", вытянул из колчана одну из стрел - в отличие от гусиного оперения других эта была с перьями ястреба, и, поцеловав древко стрелы, вложил ее в свой лук. Стремительное движение руки, и стрела полетела в сторону стенающего духа; яркая вспышка, на мгновение затмившая свет предзакатного солнца, и дева-дух издала резкий вскрик, болью отдавшийся в ушах всех эивых на поляне. Стрела прошла сквозь ее полупрозрачное эфемерное тело и упала в бассейн за ее спиной.

С яростью взглянув на хентирского охотника, дух воспарил над землей и медленно, но неумолимо начал приближаться к нашим героям; за ним по пятам следовали две утопленницы, чьи длинные серебристые волосы облепливали их тела, словно алые от света вечернего солнца плащи.

- Значит я убью тех, кого смогу, - благодарно кивнул Ивар Ниав, поняв, что та оказала ему весомую услугу, позволив некоторое время сражаться с бестелесным духом так, как будто бы он был самым обычным врагом из плоти и крови. А уж какое колдовство она для этого использовала - это пусть Горав разбирается, ему виднее.
Воин не стал более терять времени и устремился прямиком к неупокоенному духу, стараясь как можно раньше связать того боем, чтобы его товарищи имели возможность действовать более свободно. Ещё на ходу занеся меч для удара, коррахан обрушил его на духа, едва приблизился на достаточное расстояние, словно пытался врубиться в строй вражеской тяжёлой пехоты.

- Это и есть тень ваших предков. - Как-то с грустью, в пол голоса сказал Горав, дочитав молитву. - Прости меня, но твое место в Арвилионе. - Обратился он к духу и начал идти вперед, нужно было занять удобную позицию, чтобы не навредить внезапно выскочившему вперед Ивару. Роясь по пути в сумке, колдун извлек оттуда свиток, который мог в ближайшем будущем пригодиться, однако сперва он хотел попробовать собственные силы.
Зажав свиток в левой руке, парнисаанец правой сделал знак защиты от зла и выкрикнул заклинание. Громко так, как будто сами слова могли бы навредить нежити, а не только сила, которую они призывали.

Обученный бард встряхнул белокурой гривой и гордо задрал подбородок. Героическая поза, это не пустой звук, а половина успеха и гонорара. Прикрыл глаза в порыве вдохновения и заиграл…

- Слишком ярко? - Переспросил Хайналь у духа на торговом языке, бросив взгляд на Ниав. Оказывается, она не только охотница? Что-ж... А почему нет? Разве-что... Он ничего не слышал про это лунную магию - но ведь в этом мире есть столько чудес, которые он не знает и даже не подозревает о них.
- Mae'n rhaid i chi gorffwys mewn heddwch. Byddaf yn hyrwyddo anrhydedd hwn i chi*, - Направив меч остриём на призрака, воитель провёл над ним рукой, возвращая к жизни язычки пламени, и бросился вперёд. Присоединившись к белокурому воителю и встав с ним плечом к плечу, Хайналь совершил изящный выпад прямо в центр фигуры, но клинок лишь пронзил воздух.
- Ха?

Бальдрам не спешил нападать на духа в рукопашную, решив, что ради такого можно приоткрыть карты, которые он не показывал даже на испытаниях. Открыв рот, Блут издал пронзительный вопль, который должен был потрясти даже неупокоенную душу.

... Представительница Волшебного Народа, коснувшись одной из своих татуировок, зашептала что-то на Старшей Речи и резко раскинула руки в стороны; мягкий серебристый свет, который выглядел бы абсолютно естественно лунной ночью, но сейчас, в вечерних лучах солнца, производил необычное и странное впечатление, окружил Ниав и распространился от нее во все стороны. Когда он коснулся нежити, все трое не-мертвых женщин вздрогнули, но - кроме этого - никакого заметного эффекта сие действие Талвит Тэг не произвело.

Меч Ивара, едва заметно мерцавший серебристым светом с тех пор, как его коснулись пальцы Ниав, прошел сквозь нематериальную плоть духа и кроваво-красные очи давно мертвой девы, которая при жизни была сородичем коррахана, торжествующе вспыхнули, но лишь на миг. Серебристое сияние меча внезапно усилилось и энергия, помещенная в него жрицей Волшебного Народа, яркой вспышкой пронзила духа изнутри; сам облик и очертания девы моргнули, словно на мгновение исчезли из проявленного физического мира, и вот она вновь здесь, но - судя по виду - более слабая, чем была за мгновение до этого и еще более озлобленная. Призрачная дева сделала стремительный выпад в сторону Ивара, и коррахан ощутил, как чудовизная боль сковывает его тело вечным хладом; он практически ощутил, как его кожа покрывается изморозью и инеем, а кости трещат он неимоверного холода, которым веяло от неупокоенного духа.

Тем временем Рори подошел поближе к противникам наших героев и, выхватив стрелу - на сей раз уже обычную, в мгновение ока послал ее в сторону одного из трупов, вылезших из фонтана. Утопленница хрипло вскрикнула, когда стрела вонзилась в ее хладную грудь по самое оперение, и, уставившись на хентирского охотника ничего не выражающим взглядом белесых мертвых глаз, устремилась к нему. Подбежав к Рори, не-мертвая и не-живая девушка вскинула руки вверх и резко опустила их на грудь хентирца, разрывая кожу его куртки, и его собственную кожу, оставляя кровавые следы на теле мужчины. Словно этого было мало, влажные серебристо-серые волосы утопленницы внезапно взметнулись вверх, словно обладали собственным сознанием и не-жизнью, и несколькими тугими жгутами хлестнули охотника по лицу, оставив багряные полосы на щеках, и оплелись вокруг горла Рори, заставив того уронить лук и, захрипев, ухватиться за пряди волос мертвой корраханки, все больше и больше сдавливавших его горло.

К тому времени талмор Ке'ахи мягкой подступью подошел к Ивару и остановился за спиной у коррахана; никто и не заметил, когда именно в руках у сына моря появились острые кинжалы, который он метнул в обоих утопленниц практически одновременно - и один из клинков вонзился в бок тому умертвию, которое в данный момент сражалось с Рори. Утопленница гневно вскрикнула и с езе большей ненавистью уставилась на захваченного в смертоносные путы ее волос хентирца.

Хайналь, попытавшийся атаковать стенающего духа (который, к слову сказать, пока что так и не начал "стенать" - возможно, из-за того, что последние лучи солнца все еще наполняли западный горизонт ало-золотистым светом), привлек внимание спутницы духа - второй утопленницы, появившейся из бассейна. Она повела себя как и ее - соратница? сестра? подруга по несчастливому посмертию? - а именно устремилась к маалиманскому мечнику и атаковала того своими на удивление острыми когтями. От одного выпада утопленницы Хайналь благополучно увернулся, а вот второй оставил неглубокие, но тем не менее крайне болезненные борозды на его предплечье; разозленный такой удалью существ, которым нет места в этом мире, да еще и при свете солнца, молодой человек во время смог увернуться от серебристых локонов влажных волос утопленницы, которые устремились к нему, словно щупальца какого-то морского чудовища.

Действия остальных участников сражения, увы, были не более успешными, чем атака Хайналя или чары Ниав: заклинания, сотворенные Бальдрамом и Горавом, пропали втуне, даже не коснувшись нежити; музыка барда, возможно, приносила свой позитивный эффект, а может, и нет - трудно было судить.

- Не! Возь! Мёшь! - по слогам выдавливал из себя хриплый крик коррахан, чувствуя, что ещё немного - и он даже говорить не сможет, не то что мечом взмахнуть.
Чтобы хоть как-то стряхнуть с себя ледяное оцепенение, Ивар что было сил размахнулся своим мечом, едва не задев стоящих рядом, и с последним слогом выкрика обрушил на духа удар с обеих рук, в который он вложил всю свою боевую ярость: стоявшие перед ним существа были чудовищной насмешкой, скорее даже надругательством над посмертием, которое полагалось народу камня, и смириться с этим Ивар не мог.

Бард, не переставая играть, зашагал к левой утопленнице. Музыка звучала все быстрее, волнами обволакивая спутников. Не давая ни малейшего шанса теоретически визжащему (и от того, смертельно опасному) духу, раскрыть рот. Приблизившись к опутанному Рорри, скрипач выделил мгновенье для резкого выпада. Рука со смычком описала дугу, чтобы зацепив мертвую даму, тотчас вернуться к игре. В момент прикосновенья, менестрель пропустил сквозь себя волну исцеляющей энергии, пагубную для всякого мертвеца. Это было лучшее из освоенных им заклинаний, самое полезное. За него, наверное, даже священники Светлого Пламени не стали бы порицать колдуненка.
- … Солнца Свет!... – Вдохновенно, но немного невпопад пропел Кимбри. И постарался восстановить прежний темп игры.

- Тц... - Мечник отпрянул назад, недовольно цикнув от ощущения раны. Ничего. бывало и хуже. Даже на тренировках - настоящего боя, кроме Башги Гведд, у него так и не было, да и там...
- Ха! - Сделав шаг в сторону и перехватив плащ свободной рукой, молодой человек крутанулся на месте, ударив куском алой ткани по лицу нечисти. Следом же за ним, скрытый от взора врага плащом, нёсся Испепелитель.

- Нет! - Коротко крикнул Горав, и шагнул ближе к утоплинице. Свиток был уже в руках, и оставалось совсем не много - активировать чары, что были в него вложены. Раскинув руки, парень зачитал заклинание и поток пламени вырвался между его расставленных ладоней, устремляясь к мертвецам.
Но, переводчику из южных стран даже этого казалось мало, похоже. Действуя быстрее чем могут себе представить другие чародеи, он, заметив какие опсности угрожают охотнику из Хентира, он крикнул:
- Рори, держись! - Несколько пассов руками, волшебные слова и позади трупа что оплел хентирского принца своими неупокоенными волосами, в брыгках искр и света, материализовался крупный и совершенно белый пес, который тут же постарался вцепиться в утопленицу.