Жизнь состоит из вопросов.
Кто вы? Почему вы здесь?
Почему вы читаете это?
Что вы хотите узнать?
Что вы узнаете, и как поймете?
Зачем вам это?
Как вы думаете, изменилось бы что-то, если одним днем в Сигиле мальчишка-тифлинг не пытался бы понять ребусы дабуса, сидя на большом сигильском базаре?
А если бы он пытался это сделать в другой день?
Можно ли изменить судьбу?
Сколько раз?
А есть ли она вообще, эта предначертанная судьба?
Или судьба смертного и бессмертного в их собственных руках, и только их решения определяют ее?
Бессистемны ли случайности, в таком изобилии украшающие нашу жизнь?
Что было бы, если бы другой волшебник шел в тот день по сигильскому базару?
Или он засмотрелся бы на уличных девок, или на ожерелье из точеных костей врока, или на переплетенные звенья твердой воды с бистландов?
Если бы вообще ему было бы что-то инетерсно на этом базаре?
Могло ли быть так, что на конце мультиверса бабочка сложила крылья, и в Сигиле стало отчаянно скучно одному праймовому волшебнику, и никому другому?
Чем один вопрос может быть схож с лавиной? А один разговор?
Можно ли ограничить чью-то свободу?
Насколько творцу подвластно его творение?
Что стоит за ним, за этими случайностями, украшающими нашу жизнь?
Кого и как хлестнет отдачей, щелкнувшей тетивой, судьба, развернувшаяся на месте, как тифлинг, которому наступили на хвост?
Чего стоит жизнь?
Что она такое, где заканчивается и как начинается?
А где одно кончается, и начинается другое?
Почему люди хотят видеть то, что хотят, а не то, что происходит?
Как лучше всего обмануть человека?
Почему солнце встает на востоке?
Как мак сроднить с виноградом?
Что могут дать дефиниции подобия?
В чем причина вещей?
Даже если ответить на эти вопросы, это не даст ни грана знания, это даст только ответы.
А что вы дадите за ответ?
Эту историю можно начать в Сигиле. Эту историю можно начать в Долинах Фаэруна. Эту историю можно начать в Корманторском лесу.
Эта история начнется в Невервинтер. На одном из углов, Соловьиной и улицы Семи Монеток, если быть точным, находится дом, маленький, но высокий скворечник. Скворечник этот выходит на маленькую площадь, где прохожие нечасты, но все же встречаются, и соседствует на ней с небольшим кабачком, магазином письменных принадлежностей, заведением цирюльника, парой-тройкой других жилых домов и лавочкой портного. Обычная площадь в обычном районе северного города, но живет в том скворечнике далеко не самый обычный человек.
Полуэльф, простите, как можно. Конечно же, полуэльф.
Можно начать с того, что никто не знает точно, чем же он занимается, и закончить тем, что никто не видел его навещающим цирюльника, но любой не слепой увидит, что он всегда чисто выбрит - а в большой комнате под крышей того скворечника, рядом с зеркалом и умывальным тазиком, на виду у всех, допущенных в святая святых, лежит отличная бритва. О да, конечно, он собирает книги, консультирует по любому вопросу всех, у кого есть деньги в кошельке, собирает людей на маленькие домашние лекции, учит детей читать и писать, варит и продает отличную алхимическую косметику, но ничто из этого не дает ответа на вопрос, чем же этот загадочный полуэльф занимается.
Можно не волноваться, все проблемы с Лордом Нашером и Многозвездными плащами улажены. Впрочем, их никогда и не было, проблем, конечно же, хотя эти уважаемые и авторитетные лица тоже не смогут ответить на такие простые вопросы.
Точнее, ответить-то они смогут. Они мало что смогут сказать.
Тот скворечник на углу действительно совсем небольшой - два этажа, мансарда и высокий цоколь, через весь который к мостовой спускается лестница от дверей. В цоколе - кухня, колодец и кладовки, первый этаж посвящен гостям и лекциям - здесь гостиная и библиотека, на втором, рабочем - кабинет и лаборатория, а все остальное помещается под крышей.
Впрочем, загадочного местного скворца не смущают холод, сквозняки и шум дождя по черепице. Где граница между домом и улицей с этого чердака разобрать черезвычайно сложно, более того, ее почти невозможно прочертить.
За домом находится маленький садик - буквально лужайка, пара дорожек, пара деревьев и несколько чаш с цветами и растениями, укрытыми зимой стеклянными колпаками, обнесенная низким каменным бордюром - изнутри высотой пару ладоней, снаружи - добрый ярд, в переулок спускается короткая лестница в три степени. К дому пристроена маленькая конюшня с двумя неплохими лошадьми, и парень-конюх ежедневно приходит на несколько часов, накормить животных и убраться.
Длится эта обычная история года три - с тех самых пор, как упомянутый полуэльф здесь поселился. Три года - разный срок. Соседи, по крайней мере, еще ничего не поняли, и никогда не успеют понять.
В Долинах жизнь была другой, и длилась она больше десяти лет, но кончается любая история, рано или поздно, так или иначе. Иначе не начнется следующая.
Жители Долин - стойкие люди, и их сложно удивить странными учениками волшебников, подобранными где-то в странствиях сиротами, вылетающими из трубы розовыми нетопырями, прыгающими по всему поселку самолетающими метлами, вереницами голубых искорок, висящих на дубе, рогатыми поросятами, танцующими джагу на главной площади, или чертями, появляющимися на люстре и у подола жены трактирщика, слишком смахивающего объемами на абажур, подола, конечно, а не трактирщика, после двенадцатой кружки. Черти после двенадцатой, а не трактирщик, похожий на абажур. Ведь если где-то поселился отошедший от дел волшебник еще не преклонного возраста, то соседям этого волшебника гарантировано попадание на страницы какой-то повести, если не эпического романа.
Взрослеют любые мальчишки, люди, полуэльфы, черти-кто непонятной раскраски, и большинству из них хватает для этого десяти лет, правда, мало для кого этот процесс проходит легко и гладко. Критерий педагогических навыков - за два года сделать самым страшным наказанием для сигильского уличного воришки, который еще совсем недавно читал по слогам, правда, на четырех языках, отмену доступа в библиотеку - страшнее, чем ремень по заднице, затрещина, мытье посуды, закупка провизии на месяц на воскресном торжище, уборка на чердаке, заклинание, озвучивающее подростковые мысли, и превращение в жабу, мерзкую, зеленую и в пупырышку.
Критерий педагогических талантов - через четыре года отправить бывшего сигильского уличного воришку в деловую поездку в Ватердип в одиночку и дождаться его возвращения, с ответом, бонусами к ответу, чистой прибылью, в срок и без признаков финансовых растрат и уголовного преследования.
Критерий педагогических достижений - через пять лет начать гонять бывшего сигильского уличного воришку, а нынче уже признанного подмастерья уважаемого среди ограниченного ряда коллег, широко известного в узком кругу, и пребывающего на беспочвенном отдыхе волшебника средних лет, по всем интересным для исследования и открытия забытых тайн древности местам Севера, и регулярно пользоваться плодами его, подмастерья, конечно, а не самого волшебника, трудов, не слишком сильня лезя в дела паренька и давая ему самому решать проблемы, в которые бывший сигильский уличный воришка не потерял с попадания на Прайм таланта влипать.
Критерий педогогического успеха - выгнав ученика через десять лет после приобретения, отобрав у него все, нажитое непосильным трудом и смертельным риском, что ученик имел неосторожность мастеру отдать, дав в замен лишь одну короткую записку, получить одной зимней ночью копию "Ночи Невервинтер: Волшебный Сон. Как с пользой и толком спустить в никуда 5.000 золотых за одну ночь в Жемчужине Севера, не пожалев ни об одной монетке наутро", подписанную неким "Скворцом из Невервинтер".
Да, Кандор Шедоувэй является гениальным педагогом. Его переписка с годами только ширится.
Все требует поддержания и пополнения, в том числе и собственная библиотека. По крайней мере, она требует основания.
У многих волшебников очень ловкие руки, и часто не из-за того, что они шарят по чужим карманам. В конце концов для последнего есть и телекинез. Хороший волшебник очень много пишет, потому что многое, что он хотел бы оставить себе, и вообще, взять на заметку, принадлежит кому-то другому. Причем кому-то другому, заслуживающему уважения.
Уважение - это комплексное философское понятие, определяемое как сочетание и порождение потенциальных проблем, порожаемых объектом уважения, навыков пресечения им действий субъекта уважения и объема потенциальной выгоды, возможной в случае их кооперации. В случае библиотек, уважение к ним определяется через соотношение объема хранящихся в них знаний, степени уникальности этой информации и книг-выносопресекательных навыков библиотекарей.
Так что ловкостью рук через развитие каллиграфии, развитостью памяти через запоминание бесчисленных фактов, осторотой ума через их вычленение из зарослей словесной бодяги в сочинениях какого-нибудь древнего мудреца и точностью речи через записывание полученных выжимок рано или поздно начинает страдать любой достойный маг. Обычно скорее рано, нежели поздно.
Библиотека Кэндлкипа стоит особняком, и требует значительного уважения. Именно из любви в ней порыться, всякие разные заблудшие маги и начинают заниматься книгосочинительством. "Записки о Городе Дверей", "Ночи Невервинтер: Волшебный сон", "Высокий Север. Рассказ о путешествиях по Хайфоресту и Хаймору", "Руины Севера", "1000 и 1 способ выжить: Руководство по избеганию орков", "Вверх по реке. Дессарин", "Вверх по реке. Хионсар", "Воспоминания о сигильском Базаре", "Нравы эльфов и эльфиек", "Прикасаясь к истории Побережья Мечей", "Магические специи, аберрации и престидижитации Фаэруна". Собственно, они ни о чем. Но выглядят, как настоящие.
В лесах Западного Средиземья тускло, зелено и влажно летом, и чуть более светло, грязно и буро зимой. Не везде выпадает снег, хотя на нем следы отпечатываются гораздо более четко. Под лесным пологом нередки камни, обтесанные блоки или более изящные творения далевно ушедших каменотесов, резчиков и архитекторов. Временами они встречаются чаще, и собираются в руины давно забытых поселений исчезнувших государств.
Интересны надписи на их стенах. По ним много можно узнать. Интересна и их архитектура. Она тоже дает множество полезных намеков. Наиболее интересны их обитатели, к сожалению, далеко не всегда состоящие из безобидных медведей и волков.
Многое могут дать понять расположение зданий, их украшения, видимые письмена, но даже заклинание, позволяющее видеть сквозь стены, не даст представления о их истинной сущности без того, чтобы не заходить вовнутрь. Не говоря уж о представлении об ответах, которые в них можно найти.
Впрочем, за ответы придется расплачиваться вопросами и кровью. Главное, чтобы последней хватило на дальнейшие ответы.
Ночи среднезападного Фаэруна схожи с ночами Севера. Солнце опускается за горизонт, тени сгущаются, и далекий вой не дает уснуть дежурному. Далекий вой лучше близкого шороха.
Иногда не слышишь и его.
В такие ночи некогда мерзнуть, и холодный ветер, даже зимой, только бодрит кровь и заставляет ее быстрее бежать по жилам. Нет ничего более воодушевляющего, чем группа умертвий, появляющаяся из ночных теней. Стремление жить - врожденное свойство живого, вне зависимости от происхождения.
В лесах Севера тускло, темно-зелено и влажно летом, и светло, чисто и снежно зимой. Бледное голубое небо поднимается куполом над головой, и небольшой отряд оставляет за собой вспаханную в снегу борозду. Ее увидят, скоро. След должен быть пресечен до того, как преследователи подойдут по нему достаточно близко. Соваться зимой в леса Севера - безумие. Невозможное возможно.
Каменные блоки разрушенных стен и башен на Севере отличаются от Срединных земель. Серый гранит суров, он готов пролежать на лесной подстилке века и тысячелетия, уйдя под землю под собственным весом, но не выщербиться и не расколоться. На Севере редка резьба, и здания стоят более утилитарно, и по их расположению легче узнать не их творцов, а их предназначение. Впрочем, их обитателей это не меняет. Платы за ответы тоже.
Рассветы и закаты на Фаэруне прекрасны, когда видны, но по сути одинаковы во всех его частях. Солнце опускается, или, соответственно, поднимается - в разном месте, на разную высоту, но поднимается и опускается. Вода течет, люди, демихуманы и животные ходят по земле, и стол мирно стоит на полу до тех пор, пока его не поднимут и не прибьют гвоздями к стенке. Когда человеку больно, он плачет, когда весело - смеется.
Под всеми этими проявлениями скрыт другой смысл, который можно познать через усидчивое наблюдение и вдумчивые размышления над наблюдениями, осмысление и сопоставление полученных после разделения размышлений на мельчайшие составляющие фактов.
Огонь дарит тепло замерзшему, и веселит его, принося в его сердце счастье, от чего тот улыбается. Огонь обжигает руку неосторожному, и на глазах его появляются слезы от боли. Между улыбкой и слезами можно поставить огонь.
Огонь дарит тепло замерзшему, и на губах его появляется улыбка. Доброе вино веселит печального, и он забывает свои слезы, и улыбается песням, которые слышит. Между огнем и вином можно поставить человека.
Огонь рождается из прутика, который долго и старательно вращают в выдолбленной втулке в сухом бревне со мхом и берестой. Драконы выдыхают огонь, в котором горят даже камни. Прутик и дракон тоже сходны.
Если заменить огонь любым другим словом челоческого языка, суть не изменится. Все связано, даже самые несвязанные и странные вещи. Нужно только видеть и понимать.
И знать, на что и как смотреть.
Величайшую связь, впрочем, не увидеть.
Но она есть, следами на воде, намеками в ветре, движением в тенях, порталом в пламени, очертаниями земли, шепотом листьев, встающим и заходящим солнцем, тем, что никогда не появляется из-за спины, тем, что смотрит с границы снов. И связывая эту связь подобием ее смысла, подобием Ее Самой, можно коснуться души мира, того, что скрыто за смыслом слов, дел и явлений.
Можно быть миром. Им.
Паутина мышления во вселенной бушующих энергий. Творение Мистры. Плетение.
Биографическая справка.
1342 - 1345 (точная дата неизвестна). Родился в Сигиле, родители неизвестны.
1342 (?) - 1358. Был уличным пацаненком, рыночным воришкой и проводником по Городу Дверей.
1358, начало года. Повстречался с праймовым волшебником Кандором Шедоувеем, который утащил мальчишку с собой на Прайм, в мир Абер-Торил, в ученики.
1358 - 1360. Ученичество в Долинах у Кантора Шедоувея.
1360 - 1362. Начало путешествий по Фаэруну в качестве посыльного и почтальона. Посещение Сильвермуна, Невервинтер, Ватердипа, Кэндлкипа и других городов Запада и Севера.
1361-1366. Работа в качестве представителя Кандора Шедоувея при найме искателей приключений и участие в приключениях на Севере и Западе Фаэруна.
1361, середина весны - середина лета. Путешествие в Кормир, поиск и исследование руин башни Ретармарш в Штормхорнах с группой приключенцев.
1361 - 1362 (зима). Поездка в Кэндлкип с книгами от Кандора, по пути - заход во Врата Балдура и подъем по Хионтару до Элтурела и дальнейший переход до Скорнубеля.
1362, конец весны - начало зимы. Исследование Хаймора в компании приключенцев.
1363 - 1364, лето - весна. В продолжение распутывания тайн, обнаруженных в Хайморе, поездка на Север, поиски в Высоком лесу и к востоку и северу от реки Дессарин.
1365, конец весны - начало осени. Поездка на Север через Сильвермун. Поиск и исследование древнечеловеческих руин на западе гор Незер и на равнинах между Сильвермуном и побережьем.
1365, осень - зима. Возвращение в Долины через Невервинтер и Мунвуд, посещение (одиночное) Мертвой хватки.
1366, зима. Освобождение от ученичества у Кандора Шедоувея и переезд в Невервинтер.
1366-н. в. Работа в Невервинтер приключенцем, консультантом и алхимиком вкупе с разъездами по Фаэруну и тряханием стариной.
1367. Покупка дома, начало практики публичных лекций.
1368. Настоящее время
Краткое досье.
Под строгим и рассудительным имиджем скрывается бешеное, безумное любопытство и своеобразная смелость мечтать, думать, строить гипотезы и их проверять. Рвется к каждому кусочку знания, который может получить, перерабатывает под себя и осмысляет. Настоящие свои работы по библиотекам, даже Кэндлкипу, не раздает. Рассуждения о природе материи, о стихиях, о сути Плетения, о Планах и о причинах всего этого.
В поисках сведений о последнем и в проверке своих теорий не дурак поездить по зонам мертвой и дикой магии, описать их и изучить, насколько это в его силах.
Теоретические работы лежат в основании исследования и разработки заклинаний.
Последователь Азута, хоть и малость еретичный - уважает не только знание заклинаний и их исследование и распространение, но и любое знание. Считает, что только из знания и понимания природы и сути мира и его явлений можно выводить формулы заклинаний, а иначе это не работа и не исследование, а тыкание пальцем в небо.
На самом деле выглядит несколько менее человеком, чем обычно кажется, отсюда и успехи в алхимии и производстве алхимических красок и косметики - смому нужно. Волосы тифлинга на самом деле полосатые, по прядям темно-синие, красные и черные, при возбуждении встают дыбом, да так встопорщенные, на ушах растут кисточки, тщательно сбриваемые. Закапывание в глаза специальной смеси позволяет сгладить неестественно-яркий цвет и отвлекает внимание от вертикальных зрачков, сдержанная мимика помогает не показать короткие клычки. Люди на Фаэруне гораздо терпимее относятся к полуэльфам, нежели к тифлингам.
В Невервинтер занимается производством на продажу алхимических снадобий, красок и косметики, скупкой у приключенцев разных потрошков, перышек, рогов, глаз и прочих монструозных останков с дальнейшей переработкой на маткомпоненты, консультированием по различным вопосам и чтением публичных лекций на разнообразные темы. Сотрудничает с храмом Огмы и Многозвездными Плащами, хотя не член гильдии и не собирается в нее вступать. Соответственно, заклинания за деньги не творит.
Ведет обширную переписку по Северу, Берегу Мечей, Западному Средиземью и Долинам. Достаточно уважаемый и открытый последователь Азута.