Раннее утро на LV301.
Темнеющий десантный отсек. Боевой вылет. Все оставшиеся бойцы бункера старой, прорванной ещё в начале войны оборонительной Линии Миллера. Бункер M34. Двадцать один десантник внутри – примерно по десять на специальных сидениях у каждой из стен, плюс ещё два пилота в кабине. Когда из Передового Коммандного Пункта, взявшего функции замолчавшего две недели назад штаба, пришло радиосообщение, и Капитан Браунинг вышел из радиорубки с хмурым лицом и приказом срочно подняться в воздух и «помочь какому-то Майору Куортичу порвать задницы очередным Коалиционным проституткам, засевшим в Роадвилле» - все до одного поднялись на борт. Внутри не осталось ни души.
Пятнадцатая минута полёта. Полёт предстоял практически по прямой, от бункера прямиком к Роадвиллю - и сейчас старенький UD-4L "Шайенн", позывной "Лис 4", был где-то в предгорьях Амсанктского горного хребта. Окрестности Роадвилля, короче говоря. Переглядывания и редкие выкрики друг другу, сквозь дикий рёв турбин. Если абстрагироваться от света ламп в десантном отсеке, и присмотреться, можно было видеть солнечный света, проникающий со стороны кабины. Совсем немного. И, помимо света, ещё и усталые голоса пилотов...
- ПКП, это Лис 4. Приём? ПКП? У нас странный сигнал тут.
- Лис 4, это ПКП. Что нахрен за сигнал? Приём?
- Тепловое излучение. Что-то большое. К востоку от руин военной базы Спарк-Хилл. Приём?
- Хрен с ним. Продолжайте следование по текущему курсу. Конец связи.
Минуты тянутся неприлично быстро. Казалось бы, и двух-трёх не прошло, как что-то произошло. Стук. Грохот. И подбросило чуть вверх и в сторону. Будто бы "Шайенн" не летел на высоте около километра, а ехал по дороге и внезапно попал в крупную яму.
- Лис 4 подбит, повторяю, Лис 4 подбит!
- Правый двигатель молчит! Пожар в левом! Гидравлика молчит! Чёрт!
Капитан Браунинг, кажется, нисколько не смутился факту попадания. Щёлкнув застёжкой где-то у себя на поясе, всё тем же своим специфическим голосом прорычал на весь десантный отсек.
- Ну что, сосунки? Все готовы помереть? Пр-роверили свои ремни быстра н-на!
Бойцы принялись судорожно проверять надёжность фиксации собственных задниц в креслах. Кто-то особо умный застёгивал ремни только сейчас. В кабине всё мелькает. Оба пилота вцепились в свои штурвалы и ручки управления, одновременно щёлкая десятками тумблеров и нажимая дюжины кнопок в секунду. За стеклом всё крутиться. Похоже, что "Шайенн" не может лететь прямо, и его неплохо так закружило. Хотя, внутри почти не чувствуется. Только низкий рёв, плавно нарастает где-то внизу...
-Скорость 620, снижение 80.
-Вытягивай давай! Вытягивай, мать твою!
Секунды падения. Грохот. Мрак.
Сим Мэн Хо, Руд ван Броттен и Дмитрий Чуринов открывают глаза примерно синхронно. Нельзя было точно сказать, сколько времени прошло. Считанные секунды, или около минуты, быть может. Все трое сидели по левому борту, что сейчас был явно выше правого, на трёх последних у хвоста местах.
Тёмно-красный свет аварийной лампы. Чёрные клубы дыма со стороны кабины. Душно. Щёлкает и искрит обнажённая проводка. Что-то чёрное на стенах и полу повсюду. Кровь. Напротив - на другом конце наклонённого в бок десантного отсека - тела. Бойцы. Сотоварищи. Кого-то раздавило упавшим сверху, отслоившимся куском стены, или осыпавшимися с потолка металлическими конструкциями. Кого-то вместе с креслом и куском стены выдрало, и бросило на пол... придавив весом конструкции. Кто-то просто обмяк в своём месте, свесив голову в сторону, без видимых внешних повреждений. На месте соседа Чуринова справа - ничего нет. Только две руки, раскинутых в разные стороны, из-под хаотичного нагромождения металла, сплющившего бойца.
Помятый трап чуть просел вниз, упершись в землю, и если бы не крохотный участок возвышенности вдоль стен - троица выживших на краю непременно бы не чувствовала ногами земли. С самого краю десантного отсека веет прохладой. Виден песок, забравшийся внутрь вместе с ветром. И свет. С другой стороны, почти у самой кабины - кто-то усердно кашляет.